Рецензия к фильму "Матильда" от Steve Austin

Между наследником престола Николаем Александровичем (впоследствии ставшего известным как Николай Второй) и начинающей балериной Матильдой Кшесинской разгорается страстная любовь. Но счастье кратковременно, вскоре перед Николаем встаёт судьбоносный выбор – брак на принцессе Алисе Гессенской и правление страной или жизнь с любимой, в которой он видел весь свой мир.

Что тут скажешь, что тут скажешь… Если по порядку, то «Матильда» оторвана от реальности настолько, насколько это вообще возможно. Совсем не соответствует историческим событиям, то бишь. Причём это становится ясно с первых же кадров, где на коронации Николай II падает в обморок с нависшей над его головой императорской короной, а потом она символически падает подле него. Чего, конечно же, не было и не с кричащей на всю церковь Ксешинской уж точно. Время фильма идёт и всё дальше становится понятно, что это всего лишь вариация на тему, создатели оказались под большим впечатлением от романтической истории любви будущего императора и известной балерины, оборвавшейся по причине обязанностей Николая перед страной, и решили превратить её в ещё более чувственный, ещё более страстный и ещё более безрассудный, но уже новый рассказ, лишь изредка соприкасающийся с действительно произошедшим прошлым. И это как бы немного выбивает из колеи, главным образом потому, что это не ограничивается простым несоответствием (это ладно уже, мы всё же кино смотрим), а переливается в не очень продуманные альтернативы, вроде приехавшей на коронацию принцессы, ганяющей по Москве на мотоцикле с «чёрным магом». И с этим свыкаться довольно тяжко, вполне может стать причиной прекращения просмотра (я знаю, что у меня такие мысли были) и точно не скажешь, когда всё же для тебя это отходит на задний фон, потому что, когда думаешь, что всё, внезапно попадается сцена репетиции коронации с невесткой и свекровью и бедным, запертым между ними в ловушке женихом прямиком из какого-нибудь зарубежного ситкома рубежа столетий. Конкретно в моём случае обращать внимание и на такие заскоки я перестал где-то после двух третей фильма. При этом из экрана можно услышать такие реальные мелочные детали как любовь Ксешинской к новогодним праздникам (она любила раздавать подарки, как это делалось когда-то в её доме) и то, что в её номере подают уху (которая в приготовлении отца, которого она очень любила, запомнилась ей на всю жизнь), которые дарят хоть какую-то радость в этом не очень хорошо выдуманном мире.

Что усугубляется рваным монтажом. Начало картины вообще очень тяжело воспринимать как что-то цельное и поначалу кажется, что это будет просто нарезка эпизодов из жизни, которые подведут к какой-то одной точке. Как бы может и да, но затягивается это на добрую половину фильма, судорожно пытаясь завязать очень простой сюжет. Практика «художественный фильм, который потом превратится в мини-сериал», конечно, прекрасна, но в данном случае не делает первой стадии этого проекта никаких уступок – создаётся впечатление едва ли связанных кусков, лишь к концу приобретающих какую-то отчётливую форму.

Вот, не пожаловал фильм в этих двух абзацах, но на самом деле не всё так плохо в созданном сценаристом Александром Тереховым и режиссёром (или, если следовать титрам, постановщиком) Алексеем Учителем. Им прекрасно удаётся создавать образы, именно образы и не персонажи, потому что приоритет ставится на очень простые характеристики каждого героя, которые и только которые с редким шагом вправо и влево раскрываются на протяжении всего фильма с разной степенью полноты. И это становится спасением картины, потому что наличие таких вот образов и очень ясных и ярких взаимоотношений между ними создаёт впечатление театральной постановки. Тогда и рваный монтаж становится сменой картин, а простота становится способом донесения главной мысли. Глупостей, конечно, это не прощает, но насладиться фильмом гораздо легче, если относится к нему как к масштабной постановке со всеми преимуществами кинематографа, включая бюджет.

Потому что картина получилась действительно красивой, в особенности под конец, где происходящее становится не только лишь усладой для глаз, но при этом кадр несёт в себе смысл, произнести который было бы неуместно. Иногда всё-таки заигрывают с форматом кино, потому что это слоу-мо (да), выходящих из церкви Николая и Алисы было что-то с чем-то, хоть я уже с ним и смирился. Декорации потрясающи, костюмы великолепны, снято всё первоклассно, музыка даже как-то растворяется во всей этой красоте. Небольшое только личное недовольство того, что совсем уж нет Питера, больше Москва, да Мариинка, и то самого города показано мало, всё какие-то узорные помещения, которые, правда, усиливают ощущение интимности театра.

Возвращаемся к образам, которые воплощают актёры, а от того, как играют артисты, как известно, зависит и восприятие постановки. Как уже было отмечено, упор делается на какую-то одну особенность героя, в особенности если он второстепенный, тем самым воплощая в нём какое-то чувство, какую-то мысль. Потому что только так можно оправдать наличие графа Воронцова в исполнении Данилы Козловского в этом фильме. Одержимого страстью безумца он исполнил довольно убедительно, хотя и времени у него на экранной сцене было немного. Терехов и Учитель стремятся в своём фильме показать не только красоту кадра, но и каждого образа и каждой сцены. Хоть фильм зачастую и представляет из себя разорванный на куски холст, почти каждая из его частей по-своему красива. Спасающий свою семью император, пытающаяся осилить 32 фуэте балерина, та же гордая балерина, танцующая, не обращая внимание на оголённую соперницей грудь – всё это, хоть и не всегда связно с общей сюжетной канвой, всё же несёт в себе свою эстетику. Так и с теми же образами, в частности, графа Воронцова, воплощающего то, насколько может свести с ума любовь женщины, которая едва вас помнит. Красиво ли это? Безусловно, красиво. Хорошо ли это переносится на экран и соотносится со всем другим происходящим? Совершенно необязательно и создаётся впечатление, что для создателей и не было важно.

Такая одномерность персонажей очень помогает эпизодическим партиям. Будь то умудрённый Желдин, роль которого больше бы имела смысл, если бы зритель прошёл через детство Николая вместе с ним, или же комический и постоянно прячущийся Миронов с парой вызывающих усмешку фраз. Несмотря на то, что их вообще считай в картине нет, актёрам удаётся запомниться, потому что больше хронометража для других, даже ведущих, партий никак не влияет на их глубину. О чём свидетельствует начальник сыскной полиции (и этого достаточно, чтобы его описать) в отличном исполнении Кищенко, которому выпало быть кем-то вроде антагониста, которому иногда приходилось спасать фильм от перехода в сплошные семейные драмы. И ещё один влюблённый в Матильду – князь Андрей (Григорий Добрыгин), ставший противоположностью графа Воронцова, то есть ангелом-хранителем Матильды, делающим ради неё всё, даже если это включает организовывать её встречи с Николаем. Тоже красивый образ в красивом исполнении, демонстрирующий силу несчастной любви. Спою дифирамбы и Ингеборге Дапкунайте с Сергеем Гармашем. Первой, главным образом, за диалог с Николаем о женитьбе на Александре III, но и стоящая на своём мать-свекровь из неё выдалась удачная, второму – за исполнение роли Александра III, Гармаш прекрасно воспроизвёл строгого, но добродушного императора под конец его жизни.

Матильда, Матильда. Покорила столько сердец, столько интриг и неоправданных слухов о женщине, ставшей частью любви, которой изначально не суждено было продлиться долго. Утончённая, гордая и не оставляющая выбора, кроме как влюбиться. Михалина Ольшанская воплотила это всё с особенным волшебством. Её образ тоже был заточен под одно лишь желание обрести счастье с Ники, её трагизм состоял в том, что это было невозможно по причине того, кем она была, а точнее того, кем она не была – знатной леди с правами на какой-нибудь престол. Даже эти треклятые 32 фуэте здесь стали мотивом Матильды приблизить Николая, балет здесь для неё на одном из задних планов. Тоже красивая трагедия кого-то вроде любовницы, но даже то, что она исполняла одну из главных ролей и фильм назван её именем, не спасло Матильду от упрощения её как человека до плоскости одной из сторон её жизни.

Отдельно стоит поговорить и о принцессе Алисе. Луизе Вольфрам по прибытии её героини в Россию и на экран приходилось работать с таким материалом как чёрная магия и неодобрение свекрови, но маленькими шажками к концу картины у неё складывается очень трагический персонаж, которому пришлось многое перетерпеть в отношениях Николая и Матильды, от многого отказаться, в том числе и сменить веру, к чему она подошла с большим усердием, и убить в себе иностранку, чтобы стать императрицей Александрой Фёдоровной. У Вольфрам очень хорошо получилось передать волнение Алисы, что всё это очень плохо закончится. И хоть это объяснимо из-за перемен, которые ей пришлось пережить на тот момент, это используется в контексте того, как впоследствии оборвётся её жизнь, будто она уже тогда предчувствовала свой конец.

Всё это, правда и к сожалению, по-настоящему раскрывается только под самой картины конец, что справедливо и для роли Николая II в исполнении Ларса Айдингера. Финальные с ним сцены, включая и совместные с Алисой, показывают то, чем фильм должен был быть всё это время. До этого наследник престола был показан гиперболизированным ребёнком, уткнувшимся в балетную пачку Матильды. Под конец мы увидели человека, который не хотел быть тем, кем был, а всего лишь хотел счастья с любимой женщиной, от которой отказался ради державы и людей, которая совсем скоро обречёт его и его семью на смерть и гонения.

Тем больше задаёшься вопросом после просмотра, что мешало выдержать весь фильм в таком же духе от начала до конца и что заставило вместо этого заменить и так местами романтическую, местами очень грустную историю в более красивый, но местами пустой и глупый упрощённый рассказ. Однако конечный результат не лишён своих достоинств, которые делают просмотр стоящим. «Матильда» – фильм ни в коем случае не бездарный, скорее неоднозначный и только самому можно решить стоил ли он потраченного времени. Для меня, несмотря на все мои с фильмом несогласия, время было определённо потрачено не зря.