Рецензия к сериалу "Анна Каренина" от Constance

Состоялась премьера ТВ сериала "Анна Каренина" по роману Льва Толстого, лучше сказать по мотивам романа Толстого, в постановке Карена Шахназарова. Режиссер решил отойти от традиционной трактовки, добавил к семейному роману толстовской публицистики о русско-японской войне, художественной прозы Вересаева о том же, и, в сущности, сделал фильм о Вронском, переиначив женский роман в мужской.

Роман "Анна Каренина" делит читателей на два лагеря — преданных адептов, над которыми он имеет магическую власть, и ярых недоброжелателей, считающих историю слезливой, сентиментальной и даже бредовой. Тем не менее, когда дело доходит до экранизаций, насыщенность и психологизм романа оказываются неисчерпаемым источником творческих идей для кинематографистов, равно критически и доброжелательно настроенных.

Западные кинематографисты до недавнего времени в своих экранных версиях практически лишали оригинальную историю измерения "энциклопедия русской жизни", которая (русская жизнь!) не слишком прозрачна со стороны, оставляя исключительно любовный треугольник с большим привкусом эпатажа. При этом на роли Анны и Вронского выбирались неизменно супер-мужчины и супер-женщины своего поколения, объединяемые словом секс-символы. Актеры в других ролях не остаются в памяти вообще, а от экранизаций сохраняется ощущение мишурного блеска и сильной мужской доминанты.

В фильме 1935го партнером ослепительной Греты Гарбо был многократный номинант и лауреат Оскара Фредерик Марч, его бравый Вронский на полковых пирушках легко перепивает всех однополчан. Звездой фильма 1948 года была англичанка Вивьен Ли с осиной талией, которая к тому моменту успела заработать репутацию трагической красавицы. Британская экранизация с Шоном Коннери в роли Вронского 1961 года была сделана непосредственно перед тем, как Коннери согласился сниматься в Бондиане, его партнерша Клер Блум в 1950е была одной из самых популярных и востребованных британских актрис, участницей целого блока костюмных драм. В экранизации 1985 года Вронского играет Кристофер Рив, исполнитель роли Супермена в одноименной франшизе в 1978, 1980 и 1983 годах, в роли Анны Жаклин Биссе, в 1970х снимавшаяся у лучших режиссеров с мировым именем (Трюффо, Хьюстон, Полански), в популярных проектах ("Великолепный", "Аэропорт", "Убийство в восточном экспрессе"). Фильму 1985 года больше других экранизаций повезло с исполнителем роли Каренина — оскаровский лауреат Пол Скофилд.

В фильме 1997 года исполнительница роли Анны Софи Марсо, которая через пару лет станет девушкой Бонда/Броснана, оставляет ощущение подростковой незрелости, и даже шарм Шона Бина в роли Вронского на спасает дело. В 2012 году британцам — драматургу Тому Стоппарду, гениальному интерпретатору классики, и режиссеру Джо Райту — удалось близко подойти если не к букве, то к духу Толстого, большинство их персонажей вполне толстовские. Кира Найтли в роли Анны по-своему очаровательна, вся лента дышит аристократизмом и спокойным достоинством и какой-то неожиданной дикой грацией.

Переходя к российским экранизациям — лучшей экранной версией на все времена остается лента Александра Зархи 1967 года, с блистательными актерскими работами, психологической глубиной, эмоциональной насыщенностью, и совершенно толстовскими персонажами, убедительно толстовскими как внешне, так и по духу — Каренина/Самойлова, Вронский/Лановой, Каренин/Гриценко, Облонский/Яковлев. Мелодраматическая история светских гостиных у Зархи воспринимается как роман о русской жизни, поисках смысла, семье, быте конца 19 века.

Разочаровала экранизация Сергея Соловьева 2008, в которой близость к толстовской букве, в том числе закадровая нарезка текста романа, при наложении на зрительный ряд только подчеркивает известную удаленность от ее духа. За время растянувшейся на долгие годы работы над экранизацией актеры успели "непростительно" постареть, сильно превысив возрастной ранг персонажей, все действо проникнуто непонятной меланхолией — откуда бы ей взяться у людей света, с молоком матери всосавших все светские условности, приличествующие правила легкости и безмятежности общения и т.д. Самое сильное актерское звено любовного треугольника в этой версии Олег Янковский, но в его Каренине есть некая едва скрываемая ирония и самоирония, свойственная самому Олегу, но не свойственная и даже противопоказанная ученому сухарю Каренину, и возвращающая зрителя в атмосферу фильмов Романа Балаяна и Марка Захарова.

Как воспринимать эксперимент Карена Шахназарова по апгрейду классики? Тут можно привести несколько соображений. Толстого, видимо, к концу работы над романом изрядно утомила его беспокойная героиня, и, поступив с ней довольно жестоко, он с облегчением забыл об этой истории, предоставив оставшихся в живых персонажей самим себе. Шахназаров решил, однако, подхватить эстафету и записать мистическим образом подслушанные мысли классика. Поправка № 1 — поскольку роман получался сугубо дамский, "иньский", не в стиле Толстого, Лев Николаевич решил под конец плеснуть жестокости/жесткости. Шахназаров пошел дальше и щедро добавил энергии "ян", жесткости и тестостерона, эпики, войны, крови и безысходности. Поправка № 2 — у Толстого в романе есть элемент мистики, кошмарные вещие сны, опиумные галлюцинации, бородатые карлики, тяжелые предчувствия, не вполне определенный и "четкий" финал, о чем будет сказано ниже, наконец, сами отношения Анны и Вронского, которых бросила друг к другу и удерживала рядом внешняя демоническая сила. У Шахназарова в финале не просто мистические ноты, но что-то даже гофмановское, причудливо реальное, страшное в обыденном на границе с фантастикой — последняя поездка Анны в черной коляске, запряженной парой демонических вороных с мрачным возницей "без лица" в черном, прямо траурный катафалк в преисподнюю. Или Вронский в финальных сценах, который после гибели Анны искал и в очередной раз нашел адское месиво (атака сильно превосходящих сил японцев), которое так гармонировало с адским пламенем, выжигавшим его изнутри на протяжении 3х десятилетий, ибо Анна не отпустила его.

Поправка № 3 — некоторые толстовские акценты расставлены с бОльшим нажимом, чем у автора, отчего вполне реалистичные персонажи становятся слегка карикатурными и действие приобретает сатирический оттенок. Так, Анна, в желании быть по-прежнему привлекательной для Вронского, в чьих чувствах уже сомневается, появляется для него в гротескно ярком имидже, что-то цыганско-испанское. А Вронский, пытаясь расслабить без меры напряженную внутреннюю струну Анны пускается в "клоунаду" с дамской шляпкой и зонтиком. Более определенно Шахназаров говорит и о чувствах Вронского к Анне — "какая-то внешняя сила владеет мною", и о том, почему Анна бежит развода — не только из-за сына Сережи, но и чтобы уравновесить свою вину перед Карениным собственным позором как открытой прелюбодейки при живом муже. И о том, что для Вронского Анна хочет быть не просто возлюбленной и вещицей из его коллекции, но другом и помощником, доказывая и подчеркивая свою эмансипированность и продвинутость на деле, озадачивая мужчин своими познаниями. Наконец, что Анна непревзойденная актриса и манипулятор, и заслуживая сочувствия, ставит одновременно в тупик своей холодной прагматичностью, демонстрируемой не раз.

К финалу этой муторной истории известное утомление испытывал, видимо, и Толстой, и читатели, и персонажи. Поэтому автор счел благоразумным волевым усилием поставить жирную точку гибелью Анны. Но очевидно, что сочувствие его на ее стороне. И тут Шахназаров дает шанс и героине, и зрителям, и альтернативной версии истории — в финале Вронский уже не вполне уверен, что изуродованным телом на станции, в котором он опознал Анну, была именно она. Возможно она просто исчезла, растворилась, уехала куда-то, чтобы освободить всех, а окружающим так хотелось окончательной точки, что они поспешили принять желаемое за действительное.

В целом всё, что домыслил Шахназаров, не вызывает отторжения. Нельзя также не поблагодарить его за выбор актеров на роли Анны и Вронского. На Боярской он остановился сразу, по поводу Матвеева долго сомневался, но получилось к лучшему. Супружеская актерская пара в контексте истории имеет дополнительный бонус — Анна и Вронский так жадно пили друг друга, что мгновенно стали единым организмом, а такую степень интимности любящие супруги воспроизведут, разумеется, более адекватно и натурально, чем едва знакомые люди. Самойлова и Лановой на момент съемок фильма 1967 года также были в близких отношениях и их химия добавляет чувственности ленте. Фильм также отлично снят, богато декорирован и художественно оформлен, много локаций, пышных интерьеров, приятно видеть, что студия Мосфильм, директором которой является по совместительству режиссер Карен Шахназаров, вполне дееспособна.

Чего не хватает новому прочтению толстовского романа? Упругости и энергии. Элегический тон картины как нельзя лучше подходит для исповеди раненого полковника Вронского своему врачу и по совместительству сыну любовницы. Но для самого романа Анны и Вронского 30-летней давности эта нота не верна. Оба, Анна и Вронский, были энергичными триумфаторами, которых окружающие ценили за добрый нрав, деятельную и ироничную натуру. Это, вероятно, и обеспечило сразу их "взаимное узнавание". Однако энергичного торжества в картине нет, много тихой рассудочности, умных диалогов, но не всепобеждающего торжества духа даже в начале знакомства.

Манчжурские военные эпизоды имеют полное право на существование, но, кажется, мало добавляют целостности и гармонии истории, а присутствие китайской девочки так и остается неразгаданным ребусом. Или она как-то странно соединилась в мозгу Вронского с английской воспитанницей Анны, которая была между ними очередным яблоком раздора?

В начальных сценах катастрофически не хватает Кити Щербацкой (которая в картине появляется статисткой секунд на 30 на том роковом бале) и классическую беседу о балах, на которых всегда весело, в доме Облонских за вечерним чаем Анна ведет не с 18-летней свояченицей, а с четой Облонских, которым хорошо за 30, и восторженные реплики Кити, делегированные им сценаристами, в их устах кажутся диковатыми.

Роман Толстого вполне самодостаточен и, в общем, не требует усовершенствований, однако наш век постмодерна и эклектики почти требует экспериментов и новой пространственной структуры хорошо известных пазлов. К счастью, экранизация Шахназарова это не авангард в стиле "Андроид Каренина" или "Гордость и предубеждение и зомби". Двухчасовую адаптацию "Карениной" для большого экрана обещают выпустить в прокат 8 июня — специально для киноманов, которые экономят свое время. Не пропустите!