Рецензия к фильму "Венера в мехах". Эссе о ролевых играх

Гений европейской режиссуры Роман Полански переносит на экран пьесу Дэвида Айвза, являющуюся современным прочтением (переосмыслением) пьесы знаменитого австрийского классика Леопольда фон Захер-Мазоха. Пьеса — повод для Полански с энтузиазмом поиграть в авторский кинематограф, самыми скромными средствами (пространство театральной сцены и минимум действующих лиц) достигая интригующего драматизма, интеллектуальной изысканности, психологической изощренности и мистического накала. В пьесе два действующих лица: режиссер Тома Новачек, проводящий кастинг для пьесы собственного сочинения "Венера в мехах", и запоздавшая на мероприятие актриса Ванда. Полански имеет в виду поставить нечто в высшей степени исповедальное, доверив роль Ванды-Венеры своей супруге Эммануэль Синье, а роль режиссера Тома своему аватару Матье Амальрику.

Тома, утомленный безрезультатно проведенным кастингом и вычеркнутым из жизни днем, торопится домой к невесте. Но встречает на пути к отступлению бетонную стену в лице развязной бесцеремонной актрисульки, которая вынуждает его задержаться и устроить ей читку. Как-то незаметно оказывается, что она не совсем взбалмошная дурочка, и даже совсем не дурочка, и возможно неплохая актриса, которой по силам сыграть и современную недалекую хабалку и изысканную аристократку Ванду из ушедшего века. А может быть и фатальную Женщину и почти Богиню. Дальше-больше — актрисулька оказывается весьма начитанной и информированной интеллектуалкой и предприимчивой дамой, которая берет ситуацию и Тома в свои умелые руки. И уже она устраивает ему кастинг и психоанализ личности, играет на его чувствах, а он и не думает возражать, полностью подпав под обаяние ее магнетизма.

История занимательная, похожа на матрешку, которую постепенно раскрывают драматург, режиссер и актеры. На самой большой и верхней матрешке — читка пьесы без особой надежды на чудо актерского мастерства — лучше всего видны детали. Самая внутренняя, скрытая в глубине, нуждается в сильной психоаналитической лупе. Когда до нее доходит очередь, события выходят из-под контроля и вместо режиссера и актрисы в процессе банального прослушивания нашему взору предстает некое мистическое действо или божественная трагикомедия, в которой выбранный для показательного возмездия представитель мужского рода получает нравственный урок от самой богини Венеры. Или нас опять ловко морочат и это розыгрыш, из тех что так любят в актерской среде?

Фильм производит впечатление минимума домашних заготовок, все действие почти спонтанно разворачивается на маленькой сцене частного парижского театра на наших глазах — приглушили свет, переставили кушетку, поменяли современный пиджак на домашнюю курточку из лавки антиквара, а старинное платье, застегивающееся на два десятка крючков на спине с помощью горничной, на бесстыдную наготу Венеры. Удивительно сколько экспрессии достигается такими мелочами и сколько в них динамики. Фантазия Полански неисчерпаема, увлекательна и заразительна. Он творит не ремесленную поделку на продажу, а исповедуется в своих кинематографических пристрастиях, убеждениях, играет возможностями, без стеснения впускает зрителя в святая святых творческой лаборатории. "Когда б вы знали из какого сора растут стихи, не ведая стыда" - писала Анна Ахматова. Полански из "сора" растит красивое кино в классическом старом стиле, у него интрига и саспенс создаются не миллионами вложений, но аурой увлеченности, нервными клетками и молекулами души создателя. Он с иронией рассуждает о творцах и их творениях, вечной теме влечения и противостояния мужского-женского, воспаряет к интеллектуальным высотам, чтобы тут же разбиться о твердь обыденности. Картина минималистична по форме, но богата на сатиру, гротеск, карикатуру, все оттенки юмора, все грани живой жизни.

Актерам совершенно очевидно дан карт-бланш. И вот в этой части фильм, пожалуй, не отыгрывает все сто процентов возможностей. Игра Синье и Амальрика подвижна и содержит много нюансов, но недостаточно эмоциональной глубины и вовлеченности, чтобы быть безупречной и окончательно убедительной. Они с удовольствием примеряют на себя разные маски: режиссер-актриса, интеллектуал-простушка, альфа-самец — взбалмошная блондинка-порноактриса, аристократ — его изысканная муза, верный раб при боготворимой госпоже... Но Амальрик все же остается таким безответным и простодушным, что подозревать его в извращениях, дьявольских страстях и смертных грехах немного нелепо. А Синье разнообразна как нигде до этого, напориста и самоуверенна, назойливость и развязность удаются ей бесподобно, но до торжественного великолепия Богини и магнетизма роковой женщины ей далеко.

Оба кажутся немного уставшими, флирт, а тем более страсть между ними немного наигранной, и друг другу они очевидно не слишком интересны — в любой из реальностей фильма и вне его рамок. На актерском уровне фильм несколько уступает лентам последних лет, завораживающим психологическим играм без правил, держащимся на дуэтах двух талантливых актеров — Майкл Кейн и Джуд Лоу в "Сыщике", Тим Рот и Гэри Олдман в "Розенкранц и Гильденштерн мертвы", Фрэнк Лангелла и Майкл Шин "Фрост против Никсона".

Едва ли не самым безупречным персонажем фильма стала музыка Александра Деспла, друга и соратника Полански. При всей изысканности и печати классического авторского кино, лента смотрится легко, без особых оговорок и поправок вливается в мейнстрим для широкой зрительской аудитории. Фильм тепло встречен в Каннах в 2013, 80-летний Роман Полански получил приз Сезар 2014 за лучшую режиссуру, а его совершенно юношеский энтузиазм и неиссякаемый творческий потенциал вызывают почтительное уважение и заинтересованную признательность.