Рецензия к фильму "Легенда №17". Победитель

Что-то прекрасное творится с российским кино. Уж позабыты его успехи в области военной драмы, но еще свежо воспоминание об удивительно хорошей драме экзистенциальной, которая, вопреки первоисточнику, оказалась довольно увлекательной и лишенной претенциозности. Совсем недавно отгремел – и сразу удачно, по крайней мере, в творческом плане – первый блокбастер-катастрофа, и вот уже, серьезно пристыдив бездарное "жизнеописание" одной советской легенды, на экраны вышел качественный байопик о другой. Ей Богу, после такого даже в распоследнем цинике поневоле проснется вера в хорошее, доброе, светлое и человечное.

Такими темпами лет эдак через десять совсем выберемся из творческой ямы, в которую нас продолжают тянуть некоторые несознательные личности. Ну да хватит об этом, хорошего понемногу. Как уже сказано было, добрались российские кинематографисты до еще одного гражданина СССР, которого все остальные граждане шестой части суши знали как родного. Легенда – что, собственно, и отражено в названии – советского спорта, советского хоккея, благодаря таланту и упорству пробившая себе дорогу в высшую лигу. Просто удивительно, как Борису Харламову повезло с экранизацией своей жизни – при всем уважении к нему, Высоцкому с Гагариным, куда более выдающимся личностям, пришлось довольствоваться скверным байопиком одному и еще более скверной рекламной кампанией другому. Слава Богу, что хоть кому-то повезло.

Больше всего в работе постановщика Николая Лебедева и сценаристов удивляет то, как сама структура фильма полностью отражает главного героя, не столько его характер, сколько его восприятие происходящих с ним событий. И пусть по поводу реального Харламова утверждать ничего толком нельзя – байопики любят грешить характерами своих героев – то по поповоду Харламова, представленного на экране, это можно утверждать с полной уверенностью.

Хоккей занимает в фильме то же место, что и в жизни Валерия Борисовича – всеобъемлющее, отодвигающее на второй план романтическую линию и линию противостояния тупой советской системе. Чебаркули пролетают на одном дыхании – хоккеист, решив проскочить этот этап как можно быстрее и блистательнее, остается верен себе. Время, проведенное им в Москве, в ЦСКА, тянется – основная часть фильма, в которой герою приходится клюшкой выбивать себе, шайбой за шайбой, дорогу в большой спорт, выжимая из себя все соки как физически, так и психологически. И, наконец, развязка в Канаде...

Забегая вперед, глядя на финальные сцены, становится понятно, что все предшествовавшие им события были лишь разминкой, в ходе которой вся съемочная площадка лишь разгонялась на катке, обходя по пути различные препятствия. Потому что под конец она, в едином порыве, начинает исполнять один красивый гол за другим. Ради одного этого матча стоит просидеть два часа в кино, чтобы увидеть, как возрастает напряжение с каждой минутой, каждым новым усевшимся перед экраном черно-белого телевизора советским зрителем. Как наши сперва робеют перед грозными – и габаритными – канадцами, чтобы после первой забитой шайбы воскликнуть "они ничем не отличаются от остальных, мы их также можем делать!". Как начинается матч, как он продолжается и как очередной гол Харламова сопровождают кадры с испанскими быками из пролога – зрелище не только завораживающее, но и чертовски воодушевляющее!

В такие моменты истины даже не замечаешь, как дыхание само куда-то пропало. Перестаешь замечать, что рядом кто-то сидит, что в зале есть что-то, помимо экранного полотна, и вдруг полностью осознаешь, что чувствовали советские болельщики в тот день, 2 сентября 1972 года, когда на карту было поставлено все. После такого авторам несложно простить все огрехи, даже относительно серьезные – доставленное удовольствие не сравнить ни с чем. Так что из зала выходишь, благодарный создателям за этот фильм, за возможность испытать то, что, по-хорошему, никакими словами не передать – только увидеть и ощутить самому. И если сам спортом особенно не увлекаешься, начинаешь страшно завидовать ярым фанатам, годами болеющим за любимый клуб ради таких вот заветных секунд.

Без неудач, правда, тоже не обошлось. Главное "но", которое можно предъявить фильму – это его вольное обращение с фактами. Если "мелочи", вроде удара Бобби Кларка клюшкой по лодыжке Харламова, совершенного лишь во второй игре известны разве что фанатам, либо тем, кого тема серьезно заинтересовала, то с автомобильной аварией авторы разошлись на полную катушку, во имя искусства сдвинув ее на пару лет назад и заставив хоккеиста вести машину в гордом одиночестве. После чего невольные сомнения вызывают такие вещи, как, например, откровенная травля Тарасова – мало ли, чего понапридумывали сценаристы, чтобы усилить накал страстей? Так что, делая шаг в сторону, осмелюсь дать совет в целях общего развития не полениться и изучить историю более углубленно. Тем более, она очень интересная.

Другой неприятный момент – полное, абсолютное, тотальное и беспощадное обезличивание всех остальных участников советской сборной. Кроме разве что Гуськова (Александр Лобанов) – он хоть периодически мелькает на втором плане, даром что ему повезло оказаться другом Харламова, с которым они идут рука об руку с самого начала фильма. Ну, то есть как рука об руку – что-то такое с самого начала подразумевается, но не получает совершенно никакого развития в дальнейшем. Остальные же – просто массовка, что обидно.

Ах да, по ходу действия упоминают знаменитую тройку Михайлов – Петров – Харламов, даже показывают пару раз на льду их игру общим планом. Так что лиц первых двух не то что запомнить – разглядеть совершенно невозможно. А уж на фоне "канадских" Отто Геца и Андрея Дюрягина (играют Фила Эспозито и Бобби Кларка, соответственно), каждый из которых за скромное экранное время успевает раскрыть своего персонажа, наши теряются совсем, отчего становится даже грустно. Вот и получается, что капитан чебаркульской команды оказывается гораздо более живым и реальным, чем титаны советского хоккея. За что? Как так можно?

Но даже это неспособно испорить общее впечатление от фильма. Ладно скроенные качственным монтажем сцены аккуратно выхватывают события, как нельзя лучше раскрывающие происходящее на экране. Даже притом, что деталями фильм, прямо скажем, не богат, движения и фразы достаточно раскрывают персонажей и их отношение друг к другу, чтобы зритель не чувствовал себя одучаренным. И музыкальное сопровождение грех не упомянуть – редкое, но удивительно энергичное, как нельзя лучше подогнанное как под отдельные сцены, так и под всю ленту. Словом, от главных пороков русского кино не осталось и следа – такой себе качественный голливудский фильм, только наш.

Наконец, актеры. Внешне, правда, на реальных участников тех событий они похожи, мягко говоря, мало. Даже Данила Козловский, постриженный под Харламова, чисто внешне – и комплекцией, хоккеист был заметно ниже – мало походит на оригинал. Не говоря уже про Олега Меньшикова, с Анатолием Тарасовым не имеющим ничего общего вообще. Впрочем, это уже придирки – даже искушенный зритель вряд ли будет обращать на все это серьезное внимание, хотя бы потому, что актеры как один натурально переживают вверенные им роли.

Данила Козловский возложенные на него надежды вновь оправдал. В течение всего пути, от районного клуба до союзной сборной, пройденный им на экране по стопам Харламова, его эмоции не стоят на месте также, как не стояли умения хоккеиста. Сохраняя во взоре и выражении лица железобетонное упрямство и волю, он, тем не менее, учится работать в команде, преодолевать себя, а главное – делать выбор, нелегкий, но достойный. Ярость, боль, восторг – все это на экране, на лице актера, и в конце достигает апогея, после которого наступает катарсис: медитативное зрелище по-своему одиноко вальсирующего Колзловского на катке успокаивает, а у самых чувствительных вышибает слезу.

Но куда более сильные эмоции вызывает герой Олега Меньшикова – Анатолий Тарасов. Лицо актера говорит ничуть не хуже слов, тем более, что персонаж скуп на реплики и похвалу. Мимика рассказывает о том, о чем молчит голос, так что к концу даже начисто лишенный чуткости зритель с полувзгляда прекрасно понимает, что на уме у Тарасова, о чем он размышляет, что чувствует, что хочет. Если поначалу к его персонажу – "самому мощному в СССР мужику после Жукова" – относишься не самым лучшим образом, то уже к середине к нему начинаешь испытывать симпатию, перерастающую в восхищение, но все это становится ничем, когда пробуждается настоящая жалость, сострадание и, не побоюсь этого слова, боль за его героя. Настоящая обида от осознания того, что было упущено, из-за чего и какой ценой. Меньшиков, благодаря колоритности, яркости созданного им образа, чуть было не затмил главного героя.

О, это приятное ощущение гордости. За советских героев, за российское кино. Ведь могут же, когда захотят! Когда не поленятся, когда сработают не на автомате, а, что называется, с душой, с толком, с расстановкой, с чувством. Чтобы получилось нечто вроде "Легенды №17", которую не стыдно смотреть, на которую тянет в кино еще раз. В такие моменты становится просто радостно, хотя бы оттого, что сыграли не "по указанию из...", а по уму. И, конечно, сложно придумать лучшего способа популяризации истории и ее героев – в данном случае спортивной – чем фильм, после которого хочется об этой истории узнать побольше, чтобы руки, вбивающие в поисковик "Валерий Харламов" непроизвольно стремились добавить "Легенда российского хоккея". Ради такого стоит ходить в кино.

Автор: Роман Волохов