Стивен Содерберг: трудно быть шведом

Помимо громкого имени в киноиндустрии, Стивен Содерберг является замечательным собеседником, поэтому ресурс ComingSoon не захотел упускать возможность поприсутствовать на двух пресс-конференциях, проходивших в Нью-Йорке, на которых Содербегр говорил о своем инновационном фильме «Че». Ниже мы приводим наиболее интересные моменты интервью с обеих встреч.

Идею подкинули мне Бенисио Дель Торо и Лора Бикфорд, когда мы работали над фильмом «Трафик». Когда не ты являешься инициатором проекта, то смотришь на него под другим углом, и иногда это совсем не плохо. Я имею ввиду, что был более беспристрастным относительно некоторых моментов, которые, несомненно, имели место, и где мы должны были принимать и принимали трудные решения, или, по крайней мере, я чувствовал себя комфортно при этом, потому что в некотором роде, я швед, работающий с чужой мне культурой. У меня не было эмоционального багажа, который мог бы обременять любого другого на моем месте и я мог сказать в любой момент: «Так, мы вырежем все события, начиная от Granma («Гранма» (ежедневная газета ЦК Коммунистической партии Кубы, прим. Редакции) и до L'Vero, потому что по сюжету мы должны это сделать». Было много всякого дерьма, которое произошло в первые полгода Кубинской Революции, но для меня это все не родное, и поэтому мне легко встать в сторонку и сказать: «Вот это нужно ампутировать».

К сожалению, из-за моего американского гражданства мне нельзя было снимать на Кубе, но Государственный Департамент дал нам разрешение путешествовать, сколько мы захотим. Мы этим воспользовались и, по крайней мере, получили представление о тех местах, где происходили события. Первую часть фильма мы снимали в Мехико, Пуэрто-Рико и Нью-Йорке, а вторую часть – в Боливии и Испании. Оказалось, что один парень, который работал над фильмом, был родом из Ла Игера. И когда он с группой приехал на съемочную площадку, сюда, где мы сейчас сидим, и которую мы превратили в Ла Игера, он остолбенел и сказал: «Да это же то самое место, где я вырос!» Из этого можно сделать вывод, что наш декоратор Антксон Гомес проделал фантастическую работу.

Мы начали с Боливии, но по ходу дела поняли, что этого не достаточно: «Значит так, ты по-настоящему не поймешь Боливию, пока не увидишь Кубу, а затем он (Че) отправится в Нью-Йорк, и это классно, и мы непременно должны увидеть его встречу с Фиделем в Мехико». В общем, события нарастали, как снежный ком, и сценарий становился все толще. Он усложнялся, все то, что мы уже решили, нужно было пересматривать. К счастью для нас, все те люди, которые занимались проектом, с самого начала были настроены очень оптимистически и были готовы, если надо, переделать все, для того, чтобы получилось две части. Но в глубине души, я думаю, все мы видели этот фильм одной большой картиной. И если бы это случилось, зрители смогли полностью погрузиться бы в нее на четыре с половиной часа. Это было бы лучшее решение, и только физиологический фактор препятствует его осуществлению. Только в Штатах фильм будет демонстрироваться в полной версии. В других же странах – в двух частях.

Ну, если фильм соберет 100 миллионов долларов, я сниму и третью часть. Мы об этом говорили. История Че в Конго – пленительна. Мы фактически отобрали материал для небольшого фильма о событиях в Конго, а затем в Праге, куда он отправился после борьбы залечивать раны и где написал очень самокритичную книгу о том, что случилось в Конго. Правдоподобный ответ: у нас не было достаточно денег, чтобы сделать это. И не смотря на то, что это - захватывающая глава, она не совсем вписывалась в идею книги, которой мы закончили. Когда мы только начинали работу над фильмом, он был только о Боливии. И в середине процесса мы вдруг осознали, что Боливия не объяснит очень многое без Кубы, потому что вы все время будете спрашивать себя: «Почему же он просто не ушел, когда все стало так плохо?» Нужно увидеть, что случилось на Кубе, чтобы понять, почему он думал, что у них действительно получится осуществить все это. Вот так все началось с вполне осуществимого фильма, выросло до ГИГАНТА, и, в результате, распалось на две части. Мы изучили весь материал и наткнулись на высказывание одного африканского пламенного революционера, Виктора Дреке, воевавшего с Че, который сказал о нем так: «Че скорее посмотрит в глаза смерти, чем правде», - и я думаю, что это самое верное его описание.

Если бы Че был жив сейчас, как вы думаете, что бы сказал о современной Кубе? А коль это не так, то, что скажете вы?

На этот вопрос все хотят знать ответ, и, конечно, никто не может знать наверняка. Глядя на то, что сейчас происходит на Кубе, я не думаю, что нам потребовалось много ума, чтобы снять то, что мы сняли. Я думаю, можно было предпринять другие шаги с нашей стороны, чтобы диалог стал более доступным. Я поражен тем фактом, что эмбарго еще продолжается, для меня это дикость, и я не вижу в этом никакого смысла. Я, лично считаю, что если ты хочешь положить эмбарго конец, тебе следует наводнить свою страну туристами.