Арабский песенник-поэт в немилость впал царю,
Дерзнув к замужней даме страстью воспылать,
Чей муж ревнивый поспешил с доносом к королю
Не преминувшему в сей час прелюбодея отослать.
На дальний Север был командирован наш герой,
Чьё имя полное не поместит в себе размер стиха.
В краю, где власть держал татарлар коренной,
Семи́т обременён был тяжкой службою посла.
С ним кочевал Melchisidek – потомственный толмач,
Что обращал в родную речь племен невнятный слог.
Без тяжкого труда он и иных изрядных неудач
На слух привычный перекинуть речь туземцев смог.
Стянувшись в караван дальневосточных стран гонцы
За шагом шаг в пыли степей чужих являя небу след.
Лишь чудом праотцам своим не о́тдали концы,
Сумев в скитаниях своих набресть на злейшую из бед.
В один скоропостижный миг заглавный персонаж
Подвергнут был налету местных племенных татар.
Но скрипным звуком сыздали тишь взрезав такелаж,
Резни кровопролитной смог предотвратить кошмар.
Форштевнем гибким взбороздив песок на берегу,
Драккар воинственный пристал спасение неся.
Варягов ратный строй отпор смог преподать врагу
Окрест прибрежный грозным кличем зычно оглася.
Варягов след смог привести послов на ближний брег,
Где в благодатной те́ни царского, роскошного шатра
Обре́сть смогли скитальцы комфортабельный ночлег.
Забывшись безмятежным сном до позднего утра.
На тот момент варяги провожали в мир иной «царя»
Он непробудно почил, чашу жизни до краев испив.
Не долго медля скандинавы нового избрали короля,
На пышный пир послов почетными гостями пригласив.
Но по утру, в их стан младой юнец принес дурную весть,
С призывом к помощи селенью с чужедальних берегов
Мольбой излился с уст рок горестный помочь отвесть,
Под корень истребив не виданных на тот момент врагов.
Чудовище, чьё имя варвары страшились всуе называть,
Терзало род людской, не повстречавши должного отпора.
И тел погубленных останки за собой оставив остывать,
В пещеры уходило, раз за разом возвращаясь снова.
Как смерть ведунья древняя вещанье в мир несет:
Чтоб с лихом сладить, честь не обронив своих отцов,
На подвиг ратный одноокий О́дин привлечёт
Тринадцать рослых, ладных, дюжих молодцов.
Гаданьем чёрта дюжину разбавить надлежало.
Чтоб зло искоренить смогли норманны поскорей,
Людей одной с ними народности, как оказалось, мало
Последний витязь должен быть не северных кровей.
Из тех, кто подле был в тот роковой для всех момент
Поэт с Востока лучше прочих к данной роли подходил,
А по сему под дивный слуху звучный аккомпанемент
Melchisidek, с благословеньем в путь семи́та проводил.
Ни словом не переча грозным варварам на внешний вид
Творец стихов пустился с ними вплавь на боевой ладье
Приняв как данность факт того, что может быть убит
Он вверил полностью всего себя таинственной судьбе.
Здесь дух переведя, прервем зачина вольный пересказ,
Что в кинофильме ровно в четверть часа уместили.
Дальнейший действий ход внимание займет на раз.
Повествованье выдержав в суровом, мрачном стиле.
Локаций фон различных тешит искушенный взор:
Гранит пещер, долин холмистых влажные покровы.
Опальных земледельцев обнесённый частоколом двор
Плох сильно так, что вряд ли отобьёшься от коровы.
Быстрины рек, неистовых морей могучих волн валы,
Селенье дикарей, запершихся в гористом бастионе,
Вечных лесов тенистых статные, могучие стволы -
Все явлено в живую, а не на зеленоватом фоне.
От дюжины норманнов нам раскрыть успеют четырех.
О каждом рассказать — не хватит выделенного часа.
Поэтому вниманию представят самых важных из особ.
Всем прочим роль сочинена под «пушечное мясо».
Но тех, кого до мелочей нам умудрились показать
На диво хороши и многогранны получились.
В них мощь видна, норо́вистая северная стать.
А образы их в цельные характеры сложились.
Antonio Banderas прочно в образ свой сумел войти,
Примерив к себе роль опального восточного поэта.
Его протагонист характером окреп на тягостном пути,
Обретши право во стихах и сагах быть воспетым.
Его развития процесс довольно интересно наблюдать:
Ученье языку, черёд военных ратных демонстраций,
Как постепенно станет он нюансов разницу стирать
Меж литератором и воином под номером тринадцать.
Писатель нотных букв - окудник Jerry Goldsmith
Оформил под картину дивных звуков музыкальный строй.
Чей мелодичный ряд изящно ход повествованья обрамит,
Задать сумеет соразмерный к ситуации настрой.
Мину́ло двадцать лет плюс один год с тех самых пор,
Как John McTiernan - в мире фильмов значимая веха,
Нам выдал эпос, коим может быть по праву очень горд.
Но, к сожаленью, кассового не приобредшего успеха.
Но от того не ставшего ни на фрагмент кадра плохим.
В нём собственный есть стиль и теплится душа!
Фильм по роману снят, что многими неистово любим.
Пойду прочту — вдруг книга так же очень хороша!