Даже если бы в активе Ридли Скотта не было "Чужого", то хватило бы одного "Гладиатора", чтобы оправдать все последующие издевательства режиссера над собственным наследием и кинематографом вообще. Эта весьма светлая мысли посетила автора этих строк после очередного просмотра знаменитого пеплума. Очередного, но и в определенном смысле первого. Во-первых, впервые мне довелось следить за противостоянием Максимуса Децима Меридия и Луция Элия Аврелия Коммода на большом экране. Во-вторых, и это самое главное, весь саундтрек картины исполнялся большим симфоническим оркестром в сопровождении хора.
"Гладиатор" Ридли Скотта - это как раз тот самый случай, когда совершенно не хочется раскапывать исторические неточности и технические ляпы, хотя от реальной биографии римских цезарей Марка Аврелия и Коммода в картине британского мэтра остались лишь имена. Тот случай, когда совершенно вольное обращение с фактами не только не пошло проекту во вред, но даже в известной степени украсило его.
"Гладиатор" - это история о преданности и долге, которые олицетворяет собой Максимус, о болезненной страсти и родительских просчетов, воплотившихся в Коммоде, об идеалистической мечте, которую, несомненно, лелеяли некоторые правители Рима, искренне полагавшие, что распространение его влияния - залог процветания человеческой цивилизации. Но в первую очередь, это история любви, хотя романтическая линия выполняет в фильме роль лишь призрачного фона.
Все это помноженное на, без всякого преувеличения, блестящие актерские работы Ричарда Харриса, Рассела Кроу, Хоакина Феникса и Оливера Рида и определило "Гладиатора" не пока не досягаемую для прочих пеплумов высоту и стало вершиной творчества самого Ридли Скотта. Конечно, во многом этому способствовал и по-настоящему выдающийся саундтрек, созданный Хансом Циммером и Лизой Джерард.
И "живое" его исполнение позволяет вновь пережить и, если угодно, прочувствовать "Гладиатора" с новой, неведомой ранее остротой. Уже первые аккорды, которые в случае с фильмом Ридли Скотта звучат еще во время демонстрации студийной заставки, задевают за нужные нервы и создают присущую только этому фильму атмосферу и настроение. А уж финальная "Now We Are Free" и вовсе может вызвать самую неожиданную реакцию даже у весьма черствых по своей природе зрителей.
Если у читающих эти строки возникнет желание еще раз погрузиться в интриги и страсти Римской Империи в версии Ридли Скотта, то стоит это сделать именно в такой комбинации, и тогда происходящее на экране в буквальном смысле этого слова оживет.