Есть основания полагать, что независимое кино идёт в большинстве случаев запретным плодом кинематографа. Всё больше оголяя табу на неразговорные темы. Это кино, как натянутый нерв, проговаривает нам словно в другой реальности, реалии нашей жизни.
Таким подходом чернухи в грандхаусе выходят фильмы Грегг Араки, как и Джим Джармуша, бунтаря кинематографического мира, находящего своё выражение с долей китча, трэша, чёрного юмора, но больше едкого сарказма в показном благополучии данного общества. Символизируя анархическую свободу в противоположных рамках жизненных запретов. Часто показывая отбросы общества, как прелигированную вершину творчества.
С другой стороны фильм Грегга Араки, похож на творчество, тоже независимого творца соцреализма – Гас Ван Сента и его выражения человеческого конфликта. И как у Вонга Кар Вая, проблемы молодого поколения, сексуальных меньшинств и различных низов общества имеют сходство, у всех этих вышеперечисленных деятелей. Такой выдался и последний фильм Араки, «Белая птица в метели». Уже такое название наводит на размышление и предупреждает нас, что будет элемент арта, словно видение или сон в оболочке происходившего действия. Хоть кино и адаптация одноимённой книги, эстетика в кадре не потеряна.
Сюжет картины показывает нам мнимое благополучие, всё больше напоминающее драму чувств и отношений перенося нас в психологический триллер, который говорит об исчезновении жены при странных обстоятельствах. Дальнейшие события развиваются флешбеками, во многом через видения дочери Кэт Коннорс. Её играет молодое дарование - Шейлин Вудди. Чего только стоит её последний фильм «Виноваты звёзды», да и «Потомки», по уровню и серьёзности просмотра занимают высокую позицию. Уверенна в своей игре и Ева Грин, играющая мать девочки, уже опытная по известным фильмам, всё больше набирающая обороты в съёмках за последний год.
Фильм полон ассоциаций и метафор, которые смотрятся в бытовом русле невзгод. Показывая нам порой причины и следствие содеянного, отложившего отпечаток в жизни. Аллегория сквозит в показном одиночестве, холоде отношений, непонимании и накопившейся усталости. Где мнимая снежная метель уносит последние чувства, присыпая отношения снегом. Где когда-то счастливый брачный союз, превращается в замёршую глыбу. Как у Фрейда, разгадки носят ассоциативный характер, перенося образы в выражение кадра.
Заведомо живя в воспоминаниях, словно в другом измерении, другие персонажи становятся второстепенными, плоскими и однотипными на экране, что мы и видим по фильму. Впрочем, Араки не может без какой-то изюминки, абсурда или полного издевательства.
У картины идёт постепенное нагнетание психологического триллера и саспенс переходит в развязанную драму отношений. В которой нет жалости и страдания, вызывающего ответные чувства. Есть жизненная безысходность, в которой проживает каждый персонаж, наделяя простотой и раскованностью каждый прожитый день.
В американском независимом кинематографе Грегг Араки – это новая «квир» волна агрессивного по выражению и радикального по идее и форме кино, делающего уклон на брутальный арт. Этот фильм не исключение и во многих значениях подразумевает нецензурную брань. Хотя во всех ранних его работах на самом деле больше горячего выражения. И конкретный стёб на разное общество. Словно шут кинематографа, издевающийся и смеющийся над зрителем в старых картинах, в «Белой птице …» он как бы выходит из подвалов подсознания, вложив уже другое прочтение в кинематографический посыл. Его фильм, словно язык подворотни, управляющий духом настенного, уличного граффити.
Делая не просто коктейль, а гремучею смесь с жанром, он вхож в элиту независимого кино Дома искусств, грандхауса и арта, расширяющий представление немейнстримного направления. Где сам сюжет – это канва произведения, который в «Другое кино» далеко не главное.
Как и предыдущие ленты, картина отмечена фестивалями. "Санденс", "Независимый дух".
Основное продюсирование идёт за французами, это чувствуется в насыщении сюрреалистических видений и склонности к музыкальной абстракции пёстрого шоу авангардистских представлений в современной, психологической манере а-ля «Coil», «The Future Sound Of London», «The Chemical Brothers» и «Front 242». Чью музыку чаще других использует режиссёр для полноты и выражения сцен и действия. Надо признаться, что первыми двумя группами заслушивался и ваш покорный автор. Где идёт в основном прогрессивный и экспериментальный эмбиент, довольно сильно отличается от определённых жанров и направлений.
Электроника идёт с гранжем, артом и индастриал, выбивая не стиль, а структуру и атмосферу намного шире.
Обычному зрителю такое кино не будет значимым. Вся ценность приходится на отдельные кинематографические ходы и вставки, дополняющие и продолжающие действие, в которых как в картине заложено размышление.
Рецензия посвящена жанровой принадлежности « кино без границ».