Картина Джеймс Франко «Когда я умирала».
Фильм прошлогодней программы Каннского фестиваля, то есть 2013 год. И опять адаптация, на сей раз американского писателя, чей роман написан на диалогах, словно готовый сценарий. В этом его необычность и облегчение для постановщика.
В одной из главных ролей выступил сам режиссёр, так сказать уже опытный по ранним своим неудачам, достаточно вспомнить фильм «Обезьяна». Он всё больше экспериментирует и занимает более серьёзные позиции в плане драматургии. Фактически чередуя коммерческие, лёгкие и бездарные проекты с серьёзными роботами. Причём, как минимум, играя главные скрипки по нескольким номинациям. Выступая режиссёром, сам пишет сценарий и играет одну из главных ролей. Этот фильм не стал исключением, включая в себя классику от чёрного модерна Уильяма Фолкнера.
Фильм заостряет внимание не на жизни человека, как таковой, а на её изнанке и смерти, о чем нам говорит открытым посылом и смыслом название этого фильма. Основное и показательное в фильме – это собственно похороны, отношение к ним, и ко всему происходящему. Гроб и всё больше зловонный трупный запах. Незаконнорожденные дети, набожные и религиозные фанатики, аборты и местные священники с которыми происходили внебрачные связи, от которых куча детей и ещё бог знает что.
Сплошное невежество, множество пороков, грубость, мужицкая неотёсанность и безграмотность. Показная грязь, омерзение и отвращение во всём. На всей такой семейке показывается и высмеивается общество в целом, но подход, как и жанр уж слишком радикален. Проскакивают временами невпопад отдельные фразы, якобы философской направленности, устремлённые всё-же на дешёвый эпатажный слог и надуманность в житие нашем. Поэтому, очень тяжёлое кино.
И в плане удержания зрителя до середины фильма, не вовлекает, тем более развитие событий, вялотекущее действие происходящего, требует закалки и подготовки, смотреть на такое.
Первые полчаса фильма, мягко говоря, скучны и затянуты, и автор уже не может обойтись без чёрного юморка. Ведь почти две недели труп тягали, когда устали на нём и спали, ели, пили, лопату искали. Потому очень хочется всем помочь. Взять большую пребольшую лопату и всех позакапывать. А кого живьём не получилось сразу, этой лопатой приголубить. Так сказать ускорить процесс.
После чего, с высоко поднятой головой и с выполненным долгом, перейти к поминкам и панихиде. Конец фильма для всех, кто ещё остался в «живых» смотреть, сильно требует бутылку водки. Я долго искал, но водки сразу не нашёл, зато взял бутылку вина и зашёл в маркет за сыром. Пошёл к реке на природу, перефразируя название фильма «Когда я забухала». Конец страданий, то есть фильма.
Только там, сидя на траве и слушая щебетание птиц, похоронный марш сменился на приятную умиротворённость, без кирки и носилок. Желаю приятного эээ, времяпровождения.
Постскриптум.
Наследующий день вспомнил, что это же фильм Каннского фестиваля. Великой мудрости, щедрости душевной и большого художественного уровня я там не увидел. По омерзительному вызову напомнил мне «Антихриста» Ларса фон Триера, но без какофонии кадра. Игра актёров сильная. Больше всех понравился Тим Блейк Нельсон, играя беззубого отца семейства. Харизматично выдавая настоящий мастер класс гротескного перевоплощения. И конкретный стёб на речевой суржик. Мы его наблюдаем и в следующем фильме Джеймса Франко «Божье дитя». Снимаясь всё более в нестандартных проектах с Джеймсом, они создают нетривиальный дуэт в грайндхаусе. Запоминаясь необычной, обстановкой грязного модерна.
Одним словом – кино не для всех. Вот такие пироги.