Для человеческого сознания мифы всегда представляли неисчерпаемый колодец воображения. Они являются чем-то большим, чем просто историями, разлетевшимися по миру как сакральные истины, скрытые под слоем сказок о героях, богах и монстрах. Однако в то время как Голливуд потчевал мировую аудиторию небезуспешными экранизациями преимущественно мифов древней Греции, китайские сказания скрывались за Великой Китайской стеной, фигурально и буквально. Что же так долго прятали от нас азиатские братья и сестры становится наконец явным из просмотра “Великой стены”, фэнтези блокбастера, где Мэтт Дэймон с накладными волосами воюет против слюнявых зеленых монстров, готовящихся поработить сначала Китай, а потом и весь мир (Потому что питаются они людьми, а в Китае так много народа. Шутку поняли?).
Запомнится "Великая стена" правда не художественными ценностями и даже не культурными, а финансовыми и политическими. Для людей посещающих кинозалы более или менее регулярно в фильме режиссера-визионера Чжана Имоу откровений не найдется. Это более чем типичный продукт массового потребления, рассказывающий о последствиях алчности людей: то бишь весьма подходяще выбранная тематика для Голливудских продюсеров. Уникальность в том, что это первый англо-язычный проект, снятый полностью на территории Китая с участием интернациональной съемочной команды. И это единственное, чем фильм хоть немного примечателен.
Внимание создателей к деталям начинает проглядываться с самого начала: от костюмов до художественного оформления, от дизайна монстров до невиданных нигде прежде оборонительных находок. Чжан Имоу выплескивает на экран множество идей, большинство которых требуют либо большего раскрытия, либо более удачного визуального оформления. Для одного из главных мастеров современного кинематографа Имоу подозрительно слаб в постановке иногда простейших вещей вроде обычного диалога перед костром, что уж и говорить об эпичных боях с тысячами нарисованных чудовищ. Он часто и во многом полагается на показной лоск спецэффектов, над которыми у него изначально больше контроля, но фильм это превращает скорее в несвязный клип.
По предыдущим работам Имоу, среди которых “Герой” и “Дом летающих кинжалов”, сразу заметно, что у него всегда был особый фетиш: краски. Тенденция китайских режиссеров сосредотачиваться на каком-то определенном визуальном аспекте в принципе весьма интересна и загадочна. Если у Джона Ву это были и остаются разлетающиеся в замедленном движении птицы, то Имоу подбирает уникальные цветовые сочетания, которые поражают театральной яркостью и изощренностью и придают “Великой стене” эффект галлюциногенной сказочности. Зритель конечно попадает в другой мир, но мир этот у Имоу настолько плоский, даже в пресловутом стереоскопическом формате, что его невозможно воспринимать всерьез.
Поэтому скрупулезную работу дизайнеров над декорациями приходится вылавливать из безвкусно поставленных и дурно смонтированных кадров, а всю эпичность проекта не получается прочувствовать, даже когда поднимаешься с камерой на саму Великую Стену, воспаряешь над тысячами героев, расставленных вдоль Стены в своих броских разноцветных костюмах, и сквозь дымчатую завесу охваченных пламенем зарядов для катапульт смотришь на широкую долину, погребенную под зелеными телами монстров. Если в вашем воображении эта картина представляется в стиле лучших битв “Властелина Колец”, это очевидно потому что, такого эффекта создатели и пытались достичь, да так и не смогли. Ослепляющие эффекты, бросающаяся в глаза искусственность, как чума распространяющаяся даже на те моменты картины, которые были сняты на локации, в завораживающе красивых горах, предопределяют зрительское отношение и к героям тоже. Ведь в ненастоящем мире, в котором отсутствуют простейшие законы физики, не может быть настоящих персонажей, а значит зачем переживать за кукол.
К тому же, сценаристы проекта сделали все, что было в их силах, чтобы впихнуть в фильм как можно большее количество штампов, вплоть до монстров залезающих друг на друга как муравьи, чтобы вскарабкаться на Стену (не зря же они сценаристу “Войны миров Z” заплатили). Поэтому времени для развития персонажей в фильме просто не нашлось. Китайские актеры еще как-то жуют выложенный перед ними гранит диалогов, но вот Дэймон, Педро Паскаль и даже заслуженный Уиллем Дефо едва умудряются сохранять драматичные выражения лиц. Сквозь их одинаково плотно сжатые губы так и норовит прорваться напористый смех. А о каких-то там исторических нормах остается только молчать, ведь и помыслить нельзя, чтобы в те времена миниатюрная девушка Тянь Цзин мало того что воевала, так еще и возглавляла армию. Вспомните несчастную Мулан, заматывавшую себе грудь полотенцами!
Музыка Рамина Джавади наравне с декорациями и костюмами стремится передать все оттенки традиционных азиатских мотивов и обладает той эпичностью, которой не хватает режиссуре Имоу. Джавади во многом заполняет пробелы в визуальном пиршестве, ведь слушать его композиции почти всегда доставляет больше эстетического удовольствия, чем смотреть на экран. Случилось это возможно потому, что Джавади единственный, кто не поленился проделать серьезную домашнюю работу по изучению другой культуры, прежде чем браться за такую картину. Ведь понятно, что и Дэймон, и Паскаль, и уж тем более Дефо пришли за деньгами, а Имоу, несмотря на все свои интригующие идеи, откровенно поленился подумать о чем-либо другом и упустил из виду общую картину, сконцентрировавшись исключительно на моментах, которые интересовали его лично.
Потенциал “Великой стены” было видно за долгие месяцы до релиза, еще когда проект только впервые начали обсуждать. В конце концов, именно мифология Китая и является одной из главных особенностей картины, с помощью которой можно заинтересовать скептически настроенного зрителя. Однако весь этот потенциал так и остался в незаконченных набросках сценария, которым предпочли упрощенную, пусть уже давно устаревшую и неработающую схему изъятия денег из карманов потребителей.
Автор: OlegD