Долгое время фигура легендарного Ип Мана, учителя самого
Брюса Ли, в разных ипостасях незаслуженно мелькала на вторых ролях. Но совсем недавно мир кино искупил перед ним свою вину, осветив сразу несколькими фильмами, кажется, всю его жизнь. Не остался в стороне и
Вонг Кар-Вай, внеся свою, особую и поистине неповторимую лепту в общий вклад, осветив жизнь патриарха стиля Вин-Чунь с целой череды нетривиальных ракурсов, сотворив полотно невероятной красоты. Беда лишь в том, что эта красота – пустая, и созерцать ее сможет далеко не каждый.
Пожалуй, мы даже должны быть благодарны Кар-Ваю за "Великого мастера": более наглядно продемонстрировать бессилие чистой красоты вряд ли возможно. Целый год понадобился режиссеру, чтобы завершить монтаж отснятого материала – подобный перфекционизм не может не восхищать. Результат не заставил себя ждать: каждый кадр каждой сцены отточен до сверкающего блеска, и каждый момент, каждый отрезок пленки поет гимн гармонии и точности. Один из тех редких случаев, когда раскадровку можно смело распечатывать, обрамлять в картинные рамы и вешать на все стены в доме.
Впрочем, подобный эффект оказался достигнут уже не столько постановкой, сколько работой оператора. Филипп Ле Сурд – истинный мастер своего дела, каким мастером был и сам Ип Ман, и до сих пор неясно, почему его еще с руками и ногами не утащили в Голливуд. Почему он вообще столь малоизвестен? Даже такие тривиальные вещи, как рапиды, ему удается обозревать и выхватывать с филигранным изяществом, аккуратно накладывая их друг на друга, словно он занимается шлифовкой еще одного Куллинана. Статичные крупные планы притягивают взор, зимние пейзажи, пущенные сквозь объектив его камеры, обретают особое величие, а серые улочки Гонконга и роскошные бордели Фошаня с десятикратной отдачей воссоздают необходимую атмосферу.
Даже уже ставшая привычной китайская кино-физика, против использования которой не устоял Кар-Вай, не стала проблемой для Ле Сурда. Грамотное чередование крупных и общих планов максимально сглаживает впечатление от летающих на сверхмалых скоростях героев, позволяя насладиться изящными движениями рук и ног, рассекающих капли дождя, отстаивающих честь школы Вин-Чунь. Что до самого мастера Ип Мана, а точнее сыгравшего его Тони Люн Чу Вая…
Бесподобно. Прежде всего – его неопределенная улыбка, прям как у Моны Лизы! В которую он вкладывает, кажется, тысячу эмоций за раз, не раскрывая до конца при этом ни одной, оставляя за собой тайну, которую зрителю надлежит раскрыть самому, каждому – собственную, для себя одного. Все это накладывается на харизматичную внешность и изнурительные тренировки, которыми подвергал себя актер при подготовке к роли, на выходе предоставляя зрителям просто превосходную игру очевидно превосходного актера. Бесподобно.
Достойную пару ему составила прекрасная
Чжан Цзыи. Возвращаясь к оператору: стоит поблагодарить Филиппа за множество длительных крупных планом лица этой актрисы. Смотреть на нее – сплошное удовольствие, а уж наблюдать за ее игрой, за ее действиями и бескомпромиссным по сюжету характером… за такое можно и два часа времени безропотно высидеть, и следом на еще сеанс сходить. Тонкая, хрупкая и аккуратная красота в образе беспощадной и нежной, слабой и роковой одновременно женщины – это восхитительно.
Увы, ни превосходный монтаж, ни достойная слепого восхищения операторская работа, ни роскошные партии главных героев оказываются неспособны упорядочить весь творящийся в сюжете хаос. Никаким восточным подходом, восточной мудростью или восточным стилем это оправдать невозможно. Диалоги поначалу вызывают интерес, который, по мере просмотра, плавно перетекает в раздражение. Персонажи разговаривают исключительно многозначительными трюизмами, в смысл которых вникать просто устаешь – он либо какой-то невероятно таинственный, либо неправдоподобно простой, либо его вообще нет (и не было). Микромонолог про огонь, жиденькая тема мести, вялая любовная линия…
Временами кажется, что фильм просто не для западного зрителя. Начинаешь подозревать, что у жителей Востока – в силу особенностей менталитета и семантики – логика кардинальным образом отличается от логики европейца и следует по своему, особому пути. Что все эти напыщенные фразы на самом деле раскрывают суть всей той бессмысленной каши, которую Кар-Вай сотоварищи запихнули в ленту вместо сюжета. Но потом понимаешь, что этот режиссер просто-напросто не умеет снимать цельное кино.
Уильям Чанг – мастер монтажа. Филипп Ле Сурд – мастер операторской работы.
Тони Люн Чу Вай и Чжан Цзыи – мастера актерской игры. Съемочная команда – мастера своего дела. Кроме самого Вонга, который за чередой просто таки глубокомысленнейших сцен и разговоров, кажется, пытается спрятать собственное неумение интересно выстраивать цепочку событий. Штука в том, что даже не зная историю Китая в двадцатом веке, к концу фильма сюжет, в общем-то, внутренним взором охватить можно. Вот только делать это к тому моменту уже совершенно не хочется. Ибо голова занята другими мыслями – как бы досидеть фильм и не уснуть.
"
Великий мастер" – без ложной скромности, фильм умопомрачительно красивый, и столь же умопомрачительно скучный. Феноменальная тягомотина, глядя на которую родить в собственной голове новые и интересные идеи и умозаключения, как это бывает с фильмами околофилософской тематики, просто нереально. Не говоря уже про попытки осознать ту самую суть кунг-фу, которую режиссер, в разных выражениях, грозился донести до зрителя. Разве что кунг-фу – это красиво, но мы это и так знали. Что-то еще? Больше ничего? Жаль.
Автор: Роман Волохов