Вначале было слово. А много позже был Шекспир, чьи гениальные пьесы до сих пор будоражат умы как писателей и литературоведов, так и простых людей. А спустя еще четыре сотни лет в полуторавековой спор страфо- и нестрафордианцев, верхом на Эммерихе, врезался "Аноним", премьера которого уже успела вызвать определенный резонанс на Западе. Неоднозначно воспринятый англоязычными критиками, этот фильм отстаивает оксфордскую теорию происхождения Гамлета, Отелло и Ромео, согласно которой, истинным автором "шекспировских" пьес и поэм был 17-ый граф Оскфорда Эдуард де Вер. Официально признанный меценат и драматург, в "Анониме" он рассматривается как неофициальный носитель псевдонима Shakespeare.
Надо сказать, что Эммериху, признанному мастеру утилизации человеческих и сырьевых ресурсов в апокалипсисах разной степени глобальности, не впервой снимать историческую картину. Еще в двухтысячном году на экраны вышел "Патриот" с Мелом Гибсоном, в котором рассказывалось о тягостях Бенджамина Мартина на фоне американской войны за независимость. Однако на этот раз Эммерих отказался от всяческих баталий в пользу драматизма, и не прогадал.
Вообще сам факт того, что именно он снял "Анонима" уже удивителен. В одном из интервью он признался, что был бы не прочь выпустить этот фильм без указания имени режиссера, то есть, по сути, анонимно. И, держу пари, если бы ему это удалось, то только феноменально проницательные киноведы смогли бы догадаться, чьи рук это дело. Есть, правда, в фильме несколько масштабных кадров с высоты птичьего полета, от которых режиссер удержаться не смог, но кадры эти настолько органично вплетены в общее полотно, что разглядеть в них длань Эммериха практически невозможно.
Что же касается многочисленных претензий англо-американцев по поводу неубедительности фильма и вопиющем святотатстве в отношении самого известного драматурга всех времен, то они просто бессмысленны. Во-первых, это не документалистика, это художественное произведение, имеющее право как на исторические неточности, так и на исторический же вымысел. Это ведь развлечение, в конце концов. А во-вторых, еще в начале фильма нам ясно дают понять, что, по идее, происходящее на экране – сочная реализация выдуманной пьесы, не имевшей места быть в реальном мире. Эдакое "произведение в произведении".
Те из вас, кто читал когда-либо пьесы (надеюсь, что таких большинство) – часто ли вы себе во время чтения представляли театральную сцену? По себе знаю, что, волей неволей, на ум приходят образы настоящих замков, лесов, полей и городов вместо декораций. Здесь – то же самое. Вас словно уносит в воображение зрителей этой пьесы: не картонные и пенопластовые резиденции, а настоящие королевские дворы, театры и темницы, настоящий Лондон; не вспышки, фейерверки и мечи под мышками, а реальные выстрелы, кровь, страдания, и – самое главное – реальные чувства.
Начало "Анонима", увы, несколько сумбурно. На зрителя наваливаются сразу все ответвления сюжетной линии, в том числе и вставки с юностью графа Оксфордского, но уже спустя полчаса во всем этом ориентироваться становится легко, как рыбе в воде. И вот тут уже начинается настоящее кино, с головой погружающее сидящих в зале в атмосферу елизаветинской эпохи. Грязные улицы Лондона, роскошное поместье Эдуарда, королевские палаты и, конечно же, театр – все это выглядит настолько правдоподобным и реалистичным, что невольно возникает желание лично пожать руку декораторам. Визуально фильм очень привлекателен.
В плане же динамики, большая часть фильма проходит относительно спокойно. Но это касательно действия; несмотря на, казалось бы, заведомо известную концовку, сам сюжет интригует. Причем, как это ни странно, увлекательна не столько политическая борьба, которая могла и должна была быть более напряженной, сколько развитие событий на драматургическом фронте. Да, казалось бы все и так ясно – де Вер в забвении, Бен Джонсон на задворках, Шекспир купается в лучах славы; занавес. Но надежда, неразумная и наивная, не отпускает до самого конца. И главная заслуга здесь принадлежит бесспорному украшению всего фильма – Ризу Айфэнсу.
Вообще я хотел приберечь его напоследок, но уж больно не терпится мне его описать. Это бесподобно! Айфэнсу удалось создать, пожалуй, один из лучших образов аристократа в кино – подлинного аристократа, утонченного, изысканного, благого, скромного и чувственного. В каждом его движении, даже когда он охромел, было больше изящности, чем во всех прочих героях вместе взятых. Эта безграничная искренность и снисходительная сдержанность, эти перепачканные чернилами пальца, эти печальные глаза человека, над которым насмехается сама судьба, свергающая его с литературного трона – незабываемо. Бедняга Джейми Бауэр, неплохо сыгравший графа в молодости, на фоне Айфэнса выглядел просто бледно.
Еще сильнее выглядит его игра, если вспомнить прошлые его проекты. Конечно, в седьмой части поттерианы он был светлым лучом в темном царстве, но если заглянуть дальше – например, в "Никки, дьявола-младшего", в котором он не самым лучшим образом сыграл антагониста Адриана – то возникает стойкое ощущение, что он обучался у Станиславского на спиритических сеансах.
В свете всего этого еще более удручающим выглядит туманное описание создания Эдуардом его пьес. Процесс написания так и не был должным образом раскрыт – к сожалению. Нескольких брошенных вскользь слов, лишь на пару сантиметров приоткрывающих завесу над полумистическим актом творения писательского гения, оказывается лишком мало для фильма об одном из величайших драматургов. Учитывая блестящую игру Айфэнса, можно лишь гадать о потенциале подобной сцены и жалеть об этом небольшом, но очень досадном упущении режиссера. Совсем немного мистики фильму вряд ли бы помешало.
Что же касается остальных героев, то здесь Эммерих и Джон Орлофф (сценарист) местами слишком уж сгустили краски. С некоторыми героями они действительно переборщили. И если, скажем, коварство Сесилов можно списать на их приближенность к трону (политика, как известно, вещь не самая чистая), то с очернением известнейших драматургов того времени – и речь здесь идет не только о Шекспире, но и о Бене Джонсоне и Кристофере Марло – создатели малость увлеклись. Ладно, с Шекспиром, воплощением мировой низменности в миниатюре, все более-менее понятно – Эммерих оказался очень ярым нестрафордианцем. Но за какие заслуги он низвел до уровня негодяев прочих мужей искусства? Времена, конечно, суровые были, но слуги Талии и Мельпомены, думаю, вполне заслужили более высоких для себя образов.
И пару слов о музыке: спасибо, конечно, композитору Томасу Ванкеру, но не спасибо звукорежиссеру. Как это часто бывает, отличная, чарующая музыка на протяжении фильма звучит преступно мало. Такие моменты – отличные моменты – можно пересчитать по пальцам. И здесь особенно выделяются выступления в театре. Отходя в сторону от качественной музыки, их сопровождающей, не могу не восхититься гениальностью автора всех этих пьес, кем бы он ни был. Даже сквозь экран, даже не в живую, даже на фоне толпы и прыгающих кадров (благо хорошо прыгающих, спасибо оператору), даже, да простят меня патриоты, в русском переводе, при общей корявости дубляжа, это звучит волшебно. "Слова – всегда слова"; от этих выступлений буквально застываешь, не в силах оторваться.
И все-таки, чтобы ни говорили критики, как бы ни возмущались шекспироведы, "Аноним" - это фильм не совсем о том, о чем кажется на первый взгляд. Я, честно признаюсь, не люблю искать различные глубинные смыслы – у меня от этого иммунитет еще на школьных уроках литературы выработался. Но данная картина повествует в большей степени не о Правде и трагедии графа де Вера, а о силе слова – силе, способной двигать толпы; силе, способной сокрушать престолы, низводить и возвеличивать монархов; силе, решающей судьбы людей.
"Аноним" - не столько историческое, сколько развлекательное кино, и, как верно подметил Лайам Лэйси из Globe and Mail: "Чем меньше вы знаете о Шекспире, тем больше вероятности, что вам понравится "Аноним" ". Так что советую вам во время сеанса просто расслабиться и получать удовольствие от просмотра; и ни в коем случае не стоит каждые пять минут или полчаса задаваться вопросом "Был или не был"? Не в том вопрос.
Шекспир бессмертен.
Роман Волохов